Studia Litterarum

Исследовательская литература, освещающая основные этапы становления Всероссийской ассоциации пролетарских писателей в столице (ВАПП), представлена внушительным списком, наиболее содержательные работы которого давно известны [1; 9; 12; 14]. Региональным ячейкам традиционно уделяется меньше внимания, кроме того, посвященные им труды зачастую содержат информационные лакуны. Рассматривая Нижнее Поволжье, сто- ит отметить, что не только авторитетная работа очевидцев описываемых событий [11], но и значительно более поздние исследования [4; 6; 7] не проливают свет на две существенные с точки зрения институциональности характеристики литературного объединения — число его участников и со- циально-профессиональный состав. Совершенно очевидно, что не только качество писательской продук- ции, но и столь бытовая, на первый взгляд, сторона вопроса, как количество писателей, является силой, способной направить течение литературного про- цесса. Пополняя историю пролетарских литературных институций 1920-х гг. региональными материалами, мы неизбежно сталкиваемся с необходимо- стью внимательно отслеживать по архивным данным численность и личный состав литературных групп. Во-первых, таким образом можно определить реальное соотношение сил литературных объединений в регионе. Во-вто- рых, подобная проверка позволяет установить писателей-членов литера- турных союзов, представлявших национальные меньшинства и народы, у которых не было к тому времени стандартной письменной системы. Вместе с введением новых систем письменности, например, латинизации алфавита, часть сведений о литературном наследии писателя, использовавшего мало- распространенный диалект, как правило, не сохранялась. Текстология. Источниковедение. Публикации / А.В. Хрусталева 383 Данные о численности литературных организаций могут быть косвенно использованы и для поиска ответа на важные вопросы литера- турной жизни региона. Например, почему на Поволжской конференции 11–13 марта 1928 г. именно саратовская ячейка была представлена наи- большим количеством делегатов с правом решающего голоса, или в какой момент в истории этого писательского союза произошли решительные перемены. Собранные к настоящему моменту сведения позволяют утверждать, что в 1928 г. саратовская ячейка пролетарских писателей имела более дли- тельный «стаж» функционирования, чем можно наблюдать у других по- волжских литературных организаций, и превосходила их по количеству участников. Она начала работу в 1924 г., с наименьшим отставанием среди поволжских регионов по времени возникновения от Московской ассоци- ации пролетарских писателей (1923 г. как датировка старта деятельности САПП — поздняя фальсификация). Астраханская, Ульяновская АПП и ячейка пролетарских писателей Автономной Социалистической Советской Республики Немцев Поволжья были образованы только в 1927 г. и к 1928 г. насчитывали 25, 18 и 12 человек соответственно. Саратовскую же АПП в 1928 г. представляли 46 участников1. Однако в январе 1926 г., согласно данным фонда партийного отде- ла печати Саратова, в саратовском объединении было всего 11 участни- ков2. В архивном документе, датированном 1928 г., стремительный рост саратовской ячейки ВАПП в течение двух лет и ее выход с максимальным количеством решающих голосов на Поволжскую конференцию пролетар- ских писателей лаконично объясняется тем, что «произошел поворот от внутреннего собирания к внешней вербовке и росту». Очевидно, эта версия недостаточна. Четырехкратное увеличение состава ячейки в 1926–1928 гг. сигнализирует о наличии неких важных событий, способствовавших изме- нению сил на саратовской литературной арене. Начнем с того, что значительный рост численности САПП начал- ся после падения роли саратовского Пролеткульта. Еще в 1926 г. ведущая городская газета Саратова сообщала о том, что саратовский пролеткульт 1 Саратовский губком ВКП(б). Отдел печати. Протоколы заседаний Первой Поволжской конференции пролетарских писателей // ГАНИСО. Ф. 27. Оп. 4. Д. 960. Л. 14–15. 2 Там же. Studia Litterarum /2021 том 6, № 3 384 произвел дополнительное комплектование студий: «Центральное место… принадлежит театральной мастерской. По сравнению с прошлым годом ра- бота… двинулась вперед в том отношении, что переходит частично от мел- ких постановок и агиток прошлого года к более крупным вещам <…> рабо- тают студии: литературная, изобразительная, музыкальная» [23]. При этом САПП мало интересовал «Саратовские известия»: объединение упомина- ется лишь дважды в течение года. Но в июне 1927 г. ситуация становится диаметрально противоположной. Согласно газетным сведениям, в середине июня 1927 г. литератур- ная секция Пролеткульта уже не существовала [24]. В последнем упоми- нании о ней в партийном отчете 28 июня3 сообщается, что организация объединяет исключительно студенчество. Буквально следующий архив- ный документ содержит постановление «признать нецелесообразным обособление от САПП существующих студенческих организаций и при- нять меры к включению их в САПП»4. Некоторое время мероприятия двух организаций проходили совместно. Значит ли это, что имело место механическое присоединение Пролеткульта к САПП, а также переход в его ряды пролеткультовского студенчества, еще неясно. Согласно мате- риалам отдела печати Саратовского губкома ВКП(б), в марте 1928 г. в САПП входило всего 10 учащихся и служащих5, т. е. если судить по коли- честву — далеко не все бывшие члены пролеткультовского литературно- го движения. Таким образом, в Саратове фактическая смерть оппонента проле- тарских писателей — пролеткультовского литобъединения — произошла в период с января 1926 по июнь 1927 г., т. е. со значительным отставанием от Москвы, где ослабление роли пролеткультов на литературной арене нача- лось в 1923 г. Очень важно отметить и еще две опорные точки истории са- ратовской ячейки: в январе 1927 г. в ней состоят 22 человека [19], а 28 июня 3 Саратовский Губком ВКП(б). Отдел печати. План работы отдела, тезисы к докладу о состоянии уездной печати и отчет о состоянии писательской организации губернии // ГАНИСО. Ф. 27. Оп. 4. Д. 794. 4 Саратовский Губком ВКП(б). Отдел печати. Резолюция Саргубкома ВКП(б) по докладу тов. Курчавова о работе САПП // ГАНИСО. Ф. 27. Оп. 4. Д. 795. Л. 56. 5 Саратовский Губком ВКП(б). Отдел печати. План работы отдела, тезисы к докладу о состоянии уездной печати и отчет о состоянии писательской организации губернии // ГАНИСО. Ф. 27. Оп. 4. Д. 794. Текстология. Источниковедение. Публикации / А.В. Хрусталева 385 того же года в этом союзе уже 42 участника6, из чего следует, что основная фаза роста САПП занимала первые шесть месяцев 1927 г. Рассматриваемый период роста и развития САПП совпадает с пре- быванием в Саратове профессионального революционера, представителя наиболее радикального крыла «напостовцев» и политического оппозици- онера Лабори Гилелевича Калмансона (Г. Лелевича). В провинции Г. Леле- вич имел вполне комфортные условия для работы и развития своих идей и закономерно воспользовался возможностью осуществлять пропаганду своих литературных взглядов, сочетая ее с политической вербовкой студен- ческих и рабочих масс. Есть основания утверждать, что укрепление количе- ственного состава САПП и падение лито Пролеткульта стало результатом появления и деятельности Г. Лелевича в Саратове. Как известно, участник Гражданской войны, соредактор журнала «На посту» Г. Лелевич оказывается в Саратове «в наказание» за ультрале- вые позиции по поводу политики партии в области художественной лите- ратуры и отказ от солидаризации с попутчиками. В то время как идеолог эпохи раннего нэпа Л.Д. Троцкий призывал не разрывать с литературным наследием дворянско-буржуазной эпохи и использовать ее достижения для развития культуры пролетариата, возложив задачу формирования на доре- волюционную интеллигенцию, Г. Лелевич и его соратники по ВАПП стояли на позиции идейного, классового искусства, носителями которого может быть лишь выходец из победившего класса пролетариев. Он ставил задачей борьбу за новые законы творчества. Резолюция ЦК РКП(б) «О политике партии в области художествен- ной литературы» 1925 г. не соответствовала позиции Г. Лелевича: в лите- ратурной жизни на равных должны были быть представлены творческие достижения интеллигентов-попутчиков, писателей из рабочих и крестьян. Невзирая на решение ЦК, Г. Лелевич остался на своих прежних позициях и от объединения с попутчиками в новом писательском союзе отказался. Его оппозиционность проявлялась, однако, не только в литературной борьбе. Литератор поддерживал так называемую «ленинградскую» оппозицию на ХIV съезде ВКП(б) и продолжил вести специфическую агитацию и в ссыл- 6 Саратовский Губком ВКП(б). Отдел печати. План работы отдела, тезисы к докладу о состоянии уездной печати и отчет о состоянии писательской организации губернии // ГАНИСО. Ф. 27. Оп. 4. Д. 794. Studia Litterarum /2021 том 6, № 3 386 ке. Г. Лелевичу, как видно из его неполной библиографии [10], парадок- сальным образом удалось сочетать принятие общественно-политических взглядов Л.Д. Троцкого с отрицанием воззрений последнего на культуру и литературу будущего. Литературно-просветительская деятельность Г. Лелевича в Саратове была в какой-то степени ширмой для его политической активности. В куль- турно-просветительскую деятельность вовлекалась вузовская молодежь из Саратовского областного коммунистического университета и других учеб- ных заведений. В тех районах города, где выступал оппозиционер, фиксиро- вались вспышки социальных протестов. Так, «Саратовские известия» сооб- щают: «II районной организации (партии. — А.Х.) “повезло” с оппозицией. Весь “импортный” оппозиционный материал, все эти связавшие печаль- ную славу Ротенберги, Лелевичи, Лейкины осели во второй организации… Но жестоко ошибся тот, кто рассчитывал, что во II районной организации оппозиция найдет мало-мальски широкое сочувствие…» [22, с. 3]. Широко- го сочувствия не было, но максимальную поддержку Г. Лелевич встретил именно на этом участке — в самом сердце города, где с момента основания находится Саратовский университет. Стоит ли считать простым совпадени- ем, что следы оппозиции тянутся за всеми профсоюзами, в клубах которых проводил мероприятия опасный гость? Еще в 1980-е гг. саратовский историк А.Н. Донин писал о 360 экзем- плярах нелегальных брошюр, в которых излагалась платформа оппозиции: «Подрывная нелегальная деятельность сторонников блока приобрела осенью 1927 года особый размах. ее направляли строго законспириро- ванные руководящие центры, в задачу которых входила организация под- польных собраний, обсуждались вопросы тактики, характера предстоящих выступлений... В Саратове в этот центр входили Ротенберг, Лелевич, Пестов Только в Саратов было доставлено <…> 360 экземпляров тексты платформ, речи и заявления лидеров блока...» [5, c. 93]. Политический нонконформизм Г. Лелевича многократно зафикси- рован в самых разных источниках, известно, что он выступал против пар- тийных чисток и контрольных комиссий. Упоминания о конкретных слу- чаях оппозиционных начинаний разного масштаба в губернии также давно запротоколированы: серьезной причиной для них послужило бедственное положение некоторых профсоюзов, например, печатников, переведенных Текстология. Источниковедение. Публикации / А.В. Хрусталева 387 в условиях дефицита бумаги и заказов на неполный рабочий день. Под- тверждается наличие оппозиционеров и в профсоюзе работников водно- го транспорта: «Настоящим Бюро ячейки ВКП(б) № 10 рабочих Водного Транспорта доводит до Вашего сведения о следующем: «При проезде через г. Саратов член ВКП(б) тов. Паленов… вел себя возмутительно… публично провозгласил себя представителем губернской власти… призывно выкрики- вал необходимость делать новый, другой Октябрь…»7. В наиболее бедствующих саратовских профсоюзах находились те, кто был готов поддержать если не политические, то экономические лозун- ги оппозиции, ради обещанных благ, возможно, не до конца понимая суть противостояния троцкистской оппозиции линии руководимого Сталиным Политбюро ЦК ВКП(б). Активно разыгрывалась и национальная карта: так, в архиве отло- жились документы, содержащие показания свидетелей, которых пытались вербовать в число сторонников оппозиции в обмен на сохранение в их насе- ленном пункте культовых сооружений. Деятельность оппозиции отмечена, например, в татарских селах Кузнецкого уезда Саратовской губернии, где лояльность идеям «нового Октября» агитаторы пытались добыть «в об- мен» на поддержку существующей мечети. Согласно делу, хранящемуся в архиве Саратовского университета, Г. Лелевич являлся доцентом кафедры истории русской литературы педа- гогического факультета Саратовского университета с 1 января 1927 г. до 1 декабря 1928 г., когда был отстранен от занимаемой должности по подо- зрению в совершении преступления, предусмотренного частью 10 статьи 58 [15] — «пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению совет- ской власти». Помимо педагогической деятельности, Г. Лелевич являлся членом губернского суда. Членство в суде свидетельствует о том, что литератор не был поражен в правах, и саратовский период его жизни больше напоминает обычную для того времени «переброску» коммуниста с партийным задани- ем, в данном случае на службу САПП. На протяжении всего 1927 г. Г. Леле- вич читал лекции для членов саратовской ячейки пролетарских писателей, участвовал в выездных профсоюзных мероприятиях и вечерах самокритики. 7 ГАНИСО. Ф. 319. Оп. 1. Д. 14. Л. 31. Studia Litterarum /2021 том 6, № 3 388 Наконец, он регулярно печатался в «Саратовских известиях», тираж которых был в несколько раз больше, чем журнала «На посту». 30 000 экземпляров провинциальной газеты обеспечивали актуальной политической информа- цией каждого седьмого саратовца (при семьях того времени это был факти- чески один экземпляр на домохозяйство), и, учитывая доверие провинциаль- ных читателей к газетному слову в 1920-е гг., Г. Лелевич получал не просто большую, но и в высшей степени заинтересованную аудиторию. Читателям «Саратовских известий» он адресовал цикл литератур- но-критических статей, посвященных собратьям по литературе, пролетар- ским писателям — Ф. Гладкову, А. Безыменскому, А. Серафимовичу, А. Но- викову-Прибою, а также классикам русской литературы, оставаясь верным своим напостовским методологическим установкам — поиску стержневого образа как способа обобщения классовой психоидеологии писателя: «Каж- дый писатель воплощает в своих произведениях тот или иной основной со- циально-психологический образ. У романистов и новеллистов всегда мож- но обнаружить основного героя, стержневой тип, проходящий через все творчество автора…» [17]. И это мог быть «порхающий яркий мотылек, из- менчивая очаровательница, непоседа, кокетка, любительница увлечений» как облик героини дворянской литературы. «Томная и кроткая мечтатель- ница, полная романтизма, верная супруга и добродетельная мать <…> это другой ее облик» [18]. Тиражирование уже отработанных в напостовский период формулировок объяснялось задачей донести определенный идей- ный багаж до получателя, а не развивать его далее. Саратовский период творчества Г. Лелевича — это не поиск нового, а многократная и всесторон- няя пропаганда найденного, которая оказалась вполне востребованной, так как привела к росту популярности как самого Г. Лелевича, так и численно- сти САПП. Эрудиция, несокрушимый характер и уверенность Г. Лелевича в на- ступлении грядущей мировой революции заряжала слушателей и читателей энергией и верой: Только тот наших дней не мельче, Только тот на нашем пути, Кто умеет за каждой мелочью Революцию мировую найти [19]. Текстология. Источниковедение. Публикации / А.В. Хрусталева 389 В «Саратовских известиях» утверждается, что на выступление Г. Ле- левича о творчестве поэта Безыменского явилось… 400 человек слушателей [20]. Студенты Саратовского областного коммунистического университета могли обеспечить 240 мест из названных 400, кроме того, вполне логично было присутствие и членов профсоюзов, среди которых билеты распро- странялись бесплатно или дешево. Вероятно, представители этих инсти- туций и составили основной контингент слушателей Г. Лелевича. В таком случае просветительский проект Г. Лелевича был беспрецедентен для Сара- това. Например, на лекции В.М. Жирмунского по истории и теории рифмы на протяжении нескольких лет являлось редко более 100 человек. Напра- шивается вывод: Г. Лелевич был в течение 1927 г. в Саратове подлинным властителем дум. Согласно отчету САПП, в 1926–1927 гг. объединение дало 34 ли- тературных выступления с общим количеством посетителей в среднем 250 человек на каждом8. В другом документе обнаруживаем, что за первые три месяца 1927 г. организация провела литературные мероприятия для 3 000 человек. Сопоставив эти сведения с количеством жителей в Саратове 1927 г. (более 200 000 человек), мы можем уверенно говорить об исклю- чительной активности саратовских пролетарских писателей в литературной жизни города. И хотя рост САПП и активность организации в 1927 г. не могут быть сведены лишь к авторитету приехавшего в город Г. Лелевича, но его харизма, яркий талант лектора, самостоятельность мысли, уже частично отраженные в существующих публикациях и ставшие предметом исследо- ваний [2; 3; 8; 13], свидетельствуют об исключительной роли этого обще- ственного деятеля в культурной жизни провинции. И.Ю. Иванюшина сообщает о педагогической деятельности сле- дующее: «Студентам 2 курса… Л. (Лелевич. — А.Х.) читает курс Поэтики, включающий следующие разделы: 1. Догматическая и историческая поэ- тика. Аристотель. Буало. А.Н. Веселовский. Теоретическая и историческая поэтика. 2. Типы буржуазных исторических поэтик: психологическая и лингвистическая. Мюллер-Фрейенфельс, формалисты; 3. Принципы соци- ологической поэтики. Арватов, Фриче; 4. Поэтика содержания: поэтическая идеология, тематика; 5. Поэтика формы: стилистика, метрика, композиция, 8 Саратовский губком ВКП(б). Отдел печати. Протоколы заседаний Первой Поволжской конференции пролетарских писателей // ГАНИСО. Ф. 27. Оп. 4. Д. 960. Л. 15. Studia Litterarum /2021 том 6, № 3 390 жанры. 6. Поэтика образа. Образ — живописный орнамент и образ — мате- риализованная идея. Литературные герои. 7. Художественное восприятие и законы литературной эволюции. Читатель и его роль в литературной жиз- ни. На 3 курсе ведет семинарий по современной литературе. Для студентов 3–4 курсов общественно-экономического отделения педфака Л. читает курс литературы ХIХ–ХХ веков» [8, c. 130]. В университетском деле Г. Лелеви- ча содержится информация еще о двух курсах — «основы марксистского искусствознания» и «методология литературной критики». Заметим, что преподавание дисциплины «современная литература» было инициировано Г. Лелевичем и до его приезда не велось. В личном деле Г. Лелевича содержится помета об отстранении его от занимаемой должности 1 декабря 1928 г. Из партийных рядов он был исключен 2 января 1928 г., и c этого момента его произведения в местной периодике больше не принимались к печати. Таким образом, принимая во внимание приведенную ранее хронику роста саратовской ячейки проле- тарских писателей, считаем в достаточной степени доказанным, что мно- гократное увеличение САПП происходило одновременно с оппозиционной агитацией и литературным просветительством Г. Лелевича в Саратове. Трагически предсказывая собственную судьбу, он писал в одной из статей о И. Бунине, что эпоха умеет беспощадно мстить. Идеолог пролетар- ской литературы был расстрелян 10 декабря 1937 г.