Download:

PDF

For citation:

Lyakhovskaya, N.D. “Specific Features of Forming French-Language Literatures of Sub-Saharan Africa as the Regional Typological Commonness.” Studia Litterarum, vol. 8, no. 1, 2023, pp. 126–143. (In Russ.) https://doi.org/10.22455/2500-4247-2023-8-1-126-143 

Author: Nina D. Lyakhovskaya
Information about the author:

Nina D. Lyakhovskaya, DSc in Philology, Associate Professor, Leading Research Fellow, A.M. Gorky Institute of World Literature of the Russian Academy of Sciences, Povarskaya 25 a, 121069 Moscow, Russia.

ORCID ID: https://orcid.org/0000-0001-5950-7971

E-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it. 

Received: April 05, 2022
Published: March 25, 2023
Issue: 2023 Vol. 8, №1
Department: World Literature
Pages: 126–143
DOI:

https://doi.org/10.22455/2500-4247-2023-8-1-126-143 

EDN:

https://elibrary.ru/UJOFLU 

UDK: 821.112.6.0
BBK: 83.3(6)
Keywords: typological commonness, national specific character, “hybrid message,” accelerated development, J. Chevrier, I.D. Nikiforova, parallelism of styles, hybridisation of styles.

Abstract:

The article is dedicated to basic methodological principles of studying Frenchlanguage literatures in Western and Central Africa. In 60s–70s of the 20th century, foreign Africanists-literature scholars, such as Jacques Chevrièr, and domestic ones, I.D. Nikiforova in particular, studied such literatures as a typological commonness with basic peculiar features or characteristics. The first one is the French language with the tendency for the indigenisation and creation of a “hybrid message.” The second one is the general idea-driven and artistic paradigm: the anticolonial orientation, traditional Africa presentation, protection of the authentic culture, folklore, spiritual values. As distinct from foreign Africanists, both Nikiforova and other Russian scientists emphasised the national specific character of regional literatures, having substantiated two more features that are essential: the accelerated development and parallelism or “compression of styles,” alignment of various art movements within a single temporal space. By the late 20th century, the vector of African studies moved towards the analysis of certain literatures in such typological commonness, thus enabling to determine their national distinctness to a deeper and more precise extent.

Full text (HTML)

 

 

Главным методологическим принципом исследований африканских франкоязычных литератур начиная с 1960-х гг. был их анализ как меж- литературной системы, региональной (Западной и Центральной Афри- ки) типологической общности. Как видно даже из названий моногра- фий бельгийских и французских литературоведов, они анализировали произведения, в основном романы, писателей из разных независимых уже стран Субсахарской Африки (бывших колоний Бельгии и Франции): «Африканские франкоязычные писатели: рождение литературы» Лилиан Кестело [11], «Очерки африканских франкоязычных литератур» Альбера Жерара [10]. Эти авторы рассматривали романы африканских писателей с точки зрения идейно-эстетических тенденций, тематики, содержания, образной системы, не употребляя выражения «национальная специфика», как будто речь шла о литературе сверхбольшой африканской нации, говорящей на французском языке. Этот взгляд доминирует за рубежом до настоящего времени, если су- дить по последней книге Ж. Шеврие «Франкоязычные литературы черной Африки» [8]. Ж. Шеврие1 в этой монографии, подводя итог многолетним исследо- ваниям, показал историю зарождения и эволюции франкофонных литера- тур стран Западной и Центральной Африки именно как региональной ти- 1 Жак Шеврие (род. 1934 г.), самый авторитетный французский африканист-литературовед, профессор Сорбонны, автор более 10 монографий, лауреат премии Французской Академии 1974 г., директор коллекции «Черный мир» издательства Атье (Hatier), один из учредителей Большой литературной премии Черной Африки и учредитель премии имени Ахмаду Курумы в 2006 г. в Женеве. Мировая литература / Н.Д. Ляховская 129 пологической общности. На основании двух признаков — франкоязычия и общей идейно-художественной парадигмы. Структура его книги — сцепление тематических блоков в виде глав, разделов и подразделов, воссоздающих предпосылки, условия, обстановку возникновения и развития франкоязычных литератур в Западной и Цен- тральной Африке (романистики, драматургии, поэзии). Хронологический обзор — от «первых голосов» в этих литературах, начиная с Рене Мара- на (Mаran) и его романа «Батуала. Истинно негрский роман» (“Batouala. Veritable roman nègre”, 1921, премия Гонкуров) и заканчивая анализом ро- манов конца XX – начала XXI в. Каждая глава, раздел и подразделы посвящены хронологически определенному этапу в развитии литератур разных стран Субсахарской (черной) Африки и анализируют романы с типологически сходным содер- жанием и идейной направленностью. Например, глава «Время независимо- сти: утраченные иллюзии», раздел «Властитель: тропический Гулаг» [вы- ражение «тропический Гулаг» взято из сборника «Джаз и пальмовое вино» [“Jazz et vin de palme”, 1982) конголезского писателя Эмманюэля Донгалы (Dongala)]. Раздел включает подраздел «Царство тирана», где рассматрива- ются романы «Круг тропиков» (“Le cercle des Tropiques”, 1972) гвинейско- го писателя Алиума Фантуре, «Летучие мыши» (“Leschauves-souris”, 1982) камерунца Бернара Нанги, «Смех сквозь слезы» (“Pleurer-rire”, 1982) кон- голезца Анри Лопеса, «Жизнь с половиной» (“La vie et demie”) конголезца Сони Лабу Танси (Sony Labou Tansi), в которых выведены образы жесто- ких тиранов, терроризирующих население, опирающихся на единственную партию и армию, обрекающих свой народ на нищету, коррупцию, насилие. Недовольным режимом остаются только ссылки, смерть или повиновение. Анализируя романы со стороны содержания, Шеврие почти ничего не пишет о жанрово-стилевых особенностях произведений. Стилю афри- канских писателей посвящена особая глава в конце монографии с названи- ем «Метаморфозы стиля» (“Les aventures des écritures”). В разделе «Лите- ратура и устная традиция» (“Litterature et l’oralité”) больше всего он пишет о стиле двух писателей: ивуарийца Ахмаду Курумы (1929–2002) и конголез- ца Сони Лабу Танси (1947–1995). Совершенно справедливо отмечая «линг- вистическую смелость» Курумы, «стратегию обрамления» мифом автор- ского нарратива так, что трудно различить, где кончается миф и начинается Studia Litterarum /2023 том 8, № 1 130 слово рассказчика, Шеврие восхищается «гибридным письмом» — «инди- женизацией» французского языка ивуарийского романиста, изобретением неологизмов на языке малинке, «ломающих» французский язык. Однако некоторые высказывания Шеврие о стиле вызывают возра- жения. Например, в подразделе «Карнавализация повествования» [раздел «Смеховой стиль» (“L’éeriture de derision”)] Шеврие, отмечая смеховую составляющую в романах, критикующих современные африканские авто- кратические режимы, ставит в один ряд Сони Лабу Танси в сатирической романной трилогии «Берег» 1988–1995 гг. и повесть Сембена Усмана (1923– 2007) «Хала» (1973, «Порча» на языке волоф). Он пишет, что эти писатели «воссоздают жестокий и одновременно смехотворный мир с систематиче- ским предпочтением пародии, погружая читателя в мир, а priori исключаю- щий трагическое» [8, с. 191]. То, что Шеврие игнорирует категорию художественных направле- ний, реально присутствующих в литературном процессе, влечет за собой спорные стилевые сближения разных писателей. Ни в том, что касается стиля, ни в каком ином смысле не стоит ста- вить рядом с Сони Сембена. Сони — постмодернист, хотя его постмодер- низм мутированный, с неожиданными прорывами то в реализм, то в нео- романтизм. Он начинал как актер, и зрелищность, театрализация событий в его романах «Семь одиночеств Лорсы Лопеса» (“Sept solitudes de Lorsa Lopes”, 1988), «Глаза вулкана» (“Les yeux du volcan”, 1990) и «Отсчет стра- даний» (“Le commencement des douleurs”, 1995) органична для его стиля, так же как пародийный модус повествования. Сембен — реалист, испытавший влияние творчества А.М. Горького, в частности романа «Мать», что замет- но в его идеологизированном романе «Божьи деревяшки» (1960). У Сони «барочный» смех, «смех над бездной» (выражение Л.Е. Пин- ского в послесловии к «Сатирикону» Бальтазара Грасиана), это смех отча- яния человека, увидевшего «голую» правду об африканской действитель- ности и сублимирующего свое трагическое мироощущение в карнавальный фарс. Его нарратив совершенно лишен морализаторства, назидательности. В романах Сембена в фигуре рассказчика угадывается биография профсо- юзного, общественного и политического деятеля, члена французской ком- партии и сенегальской оппозиционной Партии труда. В отличие от Сони Сембен — абсолютно ангажированный писатель. Фантастический афри- Мировая литература / Н.Д. Ляховская 131 канский мир в романах Сони, хотя жесток и даже смертоносен, но одновре- менно безусловно смешон. В повести «Хала» Сембена нет никакой карнава- лизации. Единственный раз в своем творчестве он прибегает к фантастике в финале, вторгается в фабулу, чтобы со всей присущей ему пассионарно- стью, страстью к социальной справедливости и согласно убеждениям марк- систа и социалиста наказать «испорченный» мир, покарать социальное зло, олицетворяемое в повести главным героем, нуворишем, мелким хищником и мошенником. Никакого карнавального веселья в финале нет. Жена и дочь, оцепенело присутствующие в эпизоде унижения мужа и отца дорвавшимися до мести бедняками, оплевывающими голого преступника, — не карнаваль- ные фигуры. И не карнавальная фигура прокаженного, плюющего в лицо жертвы. Прокаженный олицетворяет в данном случае мерзкое изуверство низов. А сам эпизод зрелищностью, визуальностью напоминает финальные кадры «фильма на все времена» — «Виридианы» (1961) Луиса Бунюэля, когда в доме главной героини происходит безобразная пьяная оргия, чуть не закончившаяся изнасилованием Виридианы изгоями, которых она, веру- ющая католичка, хотела «деятельной любовью» спасти для лучшей жизни, а они выплеснули скрытую до поры до времени «классовую» ненависть. Сембена среди всех африканских писателей отличает особое, «кине- матографическое» зрение, и финальный эпизод, скорее всего, визуальная «цитата» из Бунюэля. Но у Бунюэля трагифарс развязки, как и все финалы, имеет и метафизический смысл (коловращение зла, амбивалентность до- бра). А строительный материал текстов Сембена исключительно материа- листичен. В хижины и виллы, которые он изображает, ветер метафизики не «задувает». Дихотомия материального и метафизического ему чужда. Ж. Шеврие, как и другие зарубежные исследователи, сосредоточивает свое внимание лишь на двух признаках или специфических чертах современных франкоязычных литератур: на тенденции к «гибридному письму», включа- ющему в текст на французском лингвистический субстрат из местных язы- ков, и на идейно-проблематической тематике с антиколониальной направ- ленностью и доминированием социально-политической составляющей. Отечественные литературоведы В.В. Ивашева в монографии «Лите- ратура стран Западной Африки» [2], Г.И. Потехина в «Очерках современ- ной литературы Западной Африки» [7], посвященных новым литературам независимых стран Африки, акцентировали проблему их национальной Studia Litterarum /2023 том 8, № 1 132 специфики, хотя учитывали, что нации там находятся в процессе формиро- вания. И.Д. Никифорова2 в книге «О национальной специфике литератур Западной Африки» [6] и фундаментальной монографии «Африканский ро- ман» [4] сформулировала главные признаки, специфические особенности региональной (субсахарской) типологической общности франкоязычных литератур. Эти же признаки относятся ко всем европоязычным литерату- рам бывших колоний. Концепция отечественных африканистов-литературоведов развития африканских европоязычных литератур стала известна за рубежом благо- даря опубликованным там работам: «Исследования африканских литера- тур» [13], «Русский взгляд на франкоязычные литературы» [12], «Особые межлитературные общности» [9]. Самый очевидный признак, их специфическая черта — это франко- язычие. Некоторые местные языки, как известно, уже имели письменность на основе латиницы в начале XX в., например фула, волоф, лингала, кикон- го и др. Но на них не было и нет художественной литературы. В добившихся независимости африканских странах есть радио и телепередачи на местных языках, издаются некоторые газеты. В Сенегале даже есть основанный Сем- беном Усманом общественно-литературный журнал на волоф — «Кадду», что означает «держать слово», но все литературы франкоязычной зоны ро- дились и продолжают развиваться на государственном французском языке. В соответствии с доктриной «Культурной ассимиляции» образование во французских колониях строилось по французской образовательной си- стеме, дети учились по французским учебникам. Естественно, что влияние французской литературы было самым сильным из воздействий всего кор- пуса мировой литературы на формирующиеся национальные литературы. Вторая существенная специфическая особенность современных аф- риканских литератур — общая идейно-художественная парадигма разви- тия. Все они зародились на волне подъема национально-освободительного движения, и всех первых африканских писателей волновали одни и те же творческие задачи: разоблачить расистские колониалистские мифы о не- 2 И.Д. Никифорова (1931–2006) — доктор филологических наук, профессор, почти сорок лет заведовавшая сектором литератур Африки в Отделе литератур Азии и Африки ИМЛИ РАН, автор двух монографий и более 500 статей, составитель и ответственный редактор фундаментального коллективного труда «История романных форм в странах Африки» [5]. Мировая литература / Н.Д. Ляховская 133 полноценности африканцев, защитить аутентичную африканскую культуру, духовные и материальные ценности традиционной Африки, общечеловече- ское значение ее фольклора, искусства, художественных ремесел. Эта парадигма обусловила доминирование социально-политиче- ской тематики и критику колониализма, с одной стороны, а с другой — тесную связь с устной традицией. Фундаментальная опора на традицию проявилась в разных формах: прямым включением в авторский нарратив элементов устной традиции (легенд, преданий, сказок, песен, поговорок, пословиц) или в формах авторской индивидуально-художественной их трансформации. И как следствие тех же идейно-эстетических задач было стремление «индинижировать» французский язык, включая в текст слова, выражения, этикетные формулы, поговорки, отрывки песен на местных разных языках, то есть создавать «гибридное письмо». Но специфических черт данной региональной общности не две, а четыре. И третью специфическую черту данной типологической общности определила именно И.Д. Никифорова, опираясь на теоретическую форму- лировку Г.Д. Гачева в его книге «Ускоренное развитие литературы» [1]. Анализируя новую болгарскую литературу, формировавшуюся в окружении более развитых, «продвинутых» литератур, Г.Д. Гачев сделал вывод, что все литературы в подобных условиях должны развиваться уско- ренно. И.Д. Никифорова распространила этот вывод и на африканские ли- тературы. Даже самым «старым» литературам франкофонной зоны нет ста лет. Повесть «Сила-Доброта» (“Force-Bonté”) Бакари Диалло (1892–1979) по- явилась в 1926 г., роман «Раб» (“L’ésclave”) тоголезца Феликса Кушоро — в 1929 г., роман «Догисими» (“Doguicimi”) Поля Хазуме — в 1937 г. Боль- шинство же литератур этого региона начали формироваться в 1950-е гг. И за 70–75 лет африканские писатели в странах, не имевших письменной, а тем более романной, традиции, адаптировали и творчески освоили почти все известные модели и жанровые разновидности романных форм в мировой литературе: роман-историю, роман-вымысел, роман «воспитание чувств» и роман «подведения итогов», роман — семейную хронику, роман-эпопею, травелог, параболический роман, сатирический роман, роман-триллер и роман «вымышленную автобиографию» (“Autobiographie-fiction”). Studia Litterarum /2023 том 8, № 1 134 Процесс формирования не был развитием по восходящей прямой — от более слабых в художественном отношении произведений к более силь- ным. В Конго, например, первые романы основоположника конголезской литературы Жана Малонги (1907–1985) — «Сердце арийки» (“Le сoeur d’Aryenne”, 1953) и «Легенда о Мифуму Ма Мазоно» (“Legende de Mpfouma Ma Masono”, 1956) — были довольно слабыми, а в Камеруне рождение ли- тературы ознаменовалось появлением очень талантливых повестей «Завер- шенная миссия» (“La mission términée”, 1956) Монго Бети и «Старый негр и медаль» (“Le vieux nègre et la médaylle”, 1956) Фердинана Ойоно. И.Д. Никифорова в монографии «Африканский роман» писала, что развитие африканских франкоязычных литератур можно назвать даже сверхускоренным благодаря совмещению в одном временном пространстве разностадиальных литературных форм и параллелизму стилей: «…афри- канский роман представляет собой как бы синхронный разворот много- численных ипостасей жанра, выявляющихся диахронно на протяжении его длительной истории в западных странах» [4, с. 9]. Однотипное явление — «сгущение» или параллельное существование художественных направлений — наблюдается во многих африканских лите- ратурах, например в литературе Сенегала. В 1950-е гг. здесь выходят в свет нраво-бытописательские романы, реализм которых можно определить как миметический: «Маймуна» (“Maymouna”, 1953) и «Нини, сенегальская му- латка» (“Nini, mulâtresse du Senegal”,1953) Абдулая Саджи. В это же время издаются идеологические, проникнутые антиколониальным пафосом, ан- гажированные романы Сембена Усмана «Черный докер» (“Le docquer noir”, 1956), «Сын Сенегала» (“Ô pays, mon beau people”, 1957), «Божьи деревяш- ки» (“Les bouts de bois de Dieu”, 1960). И рядом с этими романами «сосед- ствует» интеллектуальный рефлексивный роман Шейха Амиду Кана (Kane) «Двусмысленная история» (“L’Aventure ambigue”, можно перевести и как «История раздвоения», 1960), стиль которого представляет сложный сплав идеи об исключительных свойствах негрской расы (теория «негритюда») с идеями мусульманской религиозности. Пеструю стилевую мозаику в одном литературном пространстве и на одном временном этапе представляет литература Гвинеи, даже в творчестве одного писателя. Романистика Лея Камара (Camara) демонстрирует удиви- тельную разностильность. Вслед за автобиографической лирической пове- Мировая литература / Н.Д. Ляховская 135 стью «Черный мальчик» (“L’enfant noir”, 1953) он уже в 1954 г. издает роман «Взгляд короля» (“Le regard du roi”), модернистский по форме, с темными, «зашифрованными» ассоциациями о символическом экзистенциальном странствии белого, некоего Кларанса, в поисках «негритянской души», ко- торую он находит в образе юного африканского короля. А в 1966 г. выходит его третий роман «Драмус» (“Dramouss”) с инфернальной интерпретацией политического режима в Гвинее того времени. В 1970-е гг. в одном литературном пространстве выходят в свет роман «Святой господин Бали» (“Saint monsieur Bali”, 1975), пронизан- ный просветительскими идеями, роман «Круг тропиков» (“Le cerсle des Tropiques”, 1972) Алиума Фантуре с апокалипсическим изображением гви- нейской действительности при Секу Туре и одновременно параболические романы Тьерно Моненембо «Лесные жабы» (“Les crapauds de forêt”, 1979) и «Чешуйки неба» (“Les écaylles du ciel”, 1986), так же, как романы Алиума Фантуре, остро критикующие диктаторский гвинейский режим, но с инди- видуально-авторской креативной трансформацией элементов устной тра- диции и ощутимым влиянием латиноамериканского реализма и романа «Сто лет одиночества» Гарсиа Маркеса. Не менее яркую мозаику стилей, чем в Гвинее, представляет рома- нистика Кот-д’Ивуар, даже на протяжении десяти лет (1970–1980-е гг.). Романы «Массени» (“Masséni”, 1977) Жана Додо (род. в 1919 г.) и «Уаз- зи» (“Wazzi”, на языке бете — «несравненная», 1979) Тидиана Дема (род. в 1910 г.) — нраво-бытописательские, перегруженные этнографически- ми деталями с отчетливо выраженной позицией авторов — приверженцев традиций, — напоминают и слабые в художественном отношении романы «первого часа» — «Догисими» Хазуме и «Карим. Сенегальский роман» Сосе. В начале 1980-х гг. выходят романы «Малые реки» (1983) и «Мой путь, моя большая дорога» (1985) Шарля Нокана (род. в 1936 г.), идеоло- гизированные, но гораздо слабее романов Сембена Усмана, с прямоли- нейным публицистическим стилем, похожие на беллетризованные мани- фесты-«руководства» для будущих революционеров. А в 1981 г. издается интеллектуальный параболический роман-притча «Удостоверение лично- сти» (“La carte d’identité”) Жана Мари Адьяффи, наполненный видениями и галлюцинациями героя — слепого ясновидца, ищущего прошлое, эпическое прошлое Африки с ее духовными и материальными ценностями. В 1990 г. Studia Litterarum /2023 том 8, № 1 136 с первым параболическим романом «Слепое королевство» выступает Ве- роника Таджо, в форме развернутой метафоры критикующая автократиче- ские, коррупционные и репрессивные режимы в независимых государствах Африки. И все эти романы «соседствуют» с высокохудожественным реали- стическим творчеством выдающегося мастера и блестящего реформатора устной традиции Ахмаду Курумы. Совмещение в одном литературном про- странстве разных литературных стадий и параллелизм разных стилей — типологическая специфика всех африканских франкоязычных литератур, обусловленная и объективными, и субъективными причинами. Объективно это связано с «многослойностью» общественного со- знания, состоянием многоукладного африканского социума в переходный период с ломкой все еще очень живучих традиций, стремительной модерни- зацией жизни, с разрывом коммуникативных связей из-за исхода крестьян в город, с политической нестабильностью, провалом экономических проек- тов. Субъективные причины — в специфике формирования национально- го самосознания и личностного сознания писателей. Личностное сознание с фрустрацией традиционных норм и понятий «осциллирует» с вызовами африканской действительности, с глобализацией, с утверждением, с одной стороны, своей «инаковости» и «инаковой» аутентичной культуры, а с дру- гой — с парадигмой стремления к общечеловеческим ценностям и к целост- ной мировой культуре. В 1980-е гг. вектор изучения региональной типологической общ- ности сместился в сторону анализа отдельных литератур франкоязычной зоны Центральной и Западной Африки. В 2010 г. была издана подготовленная И.Д. Никифоровой коллектив- ная монография «История романных форм в литературах Африки» [5] — фундаментальное исследование не только европоязычных (англо-франко- португалоязычных) литератур континентальной Африки (Северной, Западной, Восточной и Центральной), но и литератур на местных языках (хауса, суахили, амхарском). Анализ отдельной литературы позволяет лучше уяснить ее нацио- нальную специфику, понять, чем отличается она от других в данной типоло- гической общности, узнать ее «лица не общее выражение». Так, уже сейчас можно определить некоторые черты национальной специфики литературы Кот-д’Ивуар, хотя и в ней процесс формирования нации еще продолжается. Мировая литература / Н.Д. Ляховская 137 Эта специфическая черта, отличающая ее, выделяющая среди других фран- коязычных литератур, — не «гибридное» или «метисное» письмо, несмо- тря на лингвистическую изобретательность блестящего стилиста Курумы. «Не общее выражение» литературы Кот-д’Ивуар — это психологизм такого уровня, который позволяет доминирующее в ней направление критическо- го реализма назвать психологическим реализмом. Уже в первом романе Аке Лобы (1927–2012) «Кокумбо — черный студент» (“Kocumbo — l’étudiant noir”, 1966, Большая литературная премия Черной Африки) проявился интерес писателя к внутреннему миру героя, психоэмоциональной сфере, где зарождаются импульсы к действиям и решениям. Образ Кокумбо мно- гогранен: он легкомыслен, наивен, полон иллюзий относительно Парижа, куда едет учиться, но автор убедительно показывает начало его душевно- го кризиса, состояние душевной тревоги и одиночества в «городе света», разочарование и во Франции, и в соотечественниках, представляющих разнообразные типы авантюристов, циников, карьеристов. Во втором ро- мане «Сыновья Куречи» (“Les fils de Kouretcha”, 1967) Аке Лоба еще более пластично показал жизненную драму необычного героя Пьера Дамно — чиновника колониальной префектуры и одновременно традиционалиста с мучительным раздвоением чувств. Он старается защитить от профанации сакральные духовные ценности, всячески вредя белым технократам, стро- ящим плотину на священной реке Курече, и в то же время хочет сохранить свои привилегии служащего колониальной администрации. Раздираемый страстями Пьер доходит до убийства местного фетишиста за призыв совер- шать жертвоприношение духам реки. Психологизм отличает не только романы-истории биографического типа, подобные роману Дени Уссу-Эссюи (1934–2010) «Засохший стебель» (“La souche calcinée”, 1975), но и «любовный» роман «Поля битвы и любви» (“Champs de bataille et d’amour”, 1999) Вероники Таджо (род. в 1955 г.). Тема диалога культур, совмещения в сознании духовных смыслов, понятий, идей двух миров — африканского и западного, кажется, надолго «прописавшаяся» во всех европоязычных африканских литературах, в ли- тературе Кот-д’Ивуар наиболее психологически мотивирована и приобре- тает минорное, а в конце XX в. вовсе пессимистическое звучание. Состояние ивуарийских студентов, выживающих и обучающихся в Париже, в романах и Аке Лобы, и Дени Уссу-Эссюи близко к душевному Studia Litterarum /2023 том 8, № 1 138 кризису. И Кокумбо, и Конго Лагу из романа Уссу-Эссюи «Засохший сте- бель» постоянно ощущают душевную тревогу, неуверенность в себе, печаль от разочарования в «городе света» и «оазисе» — Париже, иногда паниче- ские атаки и желание все бросить и вернуться на родину после многих лет борьбы с нищетой, поисков работы и одиночества. Настоящее потрясение переживают ивуарийцы, обучавшиеся и рабо- тавшие во Франции, по возвращении на родину. В романе В. Таджо «Поля битвы и любви» университетский преподаватель Элока после нескольких лет работы за границей возвращается с женой, француженкой Эме, в род- ной город, безымянный, но подразумевается, конечно, Абиджан. Это тяже- лое время в жизни страны: 1990-е гг., обстановка нестабильная, занятий в университете нет, безработица, в здании вооруженные солдаты, перебои с электричеством, безликие дома, безъязыкие прохожие. Элока и Эме испытывают катастрофическое ощущение «чужих среди своих», тотального оди- ночества. В структуре романа это выражено исчезновением многоголосия, монологическим нарративом, одноголосным авторским словом, слиянием двух внутренних монологов как двух одиночеств в один, в трагическое ощу- щение тупика, в безмолвие духовной и физической самоизоляции (Эме не- делями не выходит из дома). Даже когда в городе появляются беженцы из Руанды, спасшиеся от геноцида3, это не выводит супругов из оцепенения. Они перестают слышать друг друга и замыкаются в молчании. Крайняя степень нарушения душевного равновесия в поисках соб- ственной культурной идентичности, психическая фрустрация запечатлена в романе Коффи Кваюле (род. в 1956 г.) «Господин Ки. Парижская рапсо- дия о том, кто, смеясь, лелеял прошлое» (“Monsieur Ki. Rapsodie parisienne à sourire pour caresser le Temps”, 2010). Кваюле — новатор и в драматургии, и в романистике. Жанровая форма его романа — новаторская, «гибридная», или синкретическая, обусловленная трехчастной композицией, с эпизода- ми, различными интонационно, ритмически, стилистически, как части му- зыкальной формы рапсодии. Одна часть — это объективное авторское слово, реалистическая история, нередкая в африканских литературах, о трагическом моменте бы- тия африканца, оказавшегося в жизненном тупике, не сумевшего интегри- 3 В 1995 г. в Руанде погибло около 1 млн человек в результате межэтнической бойни меж- ду хуту и тутси. Мировая литература / Н.Д. Ляховская 139 роваться ни в западный мир, ни в африканский, не сумевшего соединить, гармонизировать ценности западной культуры и традиционной. Вторая часть — это записанные на магнитофон воспоминания глав- ного героя, ивуарийского студента, будущего самоубийцы, о жизни земля- ков в родной деревне. Это гротескно-комические, местами напоминающие буффонаду, картинки нравов и быта деревенских жителей, изображенных с язвительно-насмешливой интонацией высокомерного свидетеля. Третья часть — жанровая инновация, это психологически и клиниче- ски правдоподобный «бред» — монолог «рваной», судорожной речи буду- щего самоубийцы, находящегося в состоянии панических атак, обострения параноидальной шизофрении с раздвоением личности (видения безликого господина Ки и ритуальные маски Предка-киноцефала). Значительно более изощренный жанровый синкретизм и тончай- ший психологизм отличают творчество Ахмаду Курумы. Он сумел глубоко проникнуть в ментальность этноса малинке и в личностное самосознание, во внутренний мир своих героев. Психологическая детализация образов, создание полнокровных, многогранных характеров, сочетание элементов устной традиции и реалистического нарратива как бы «раздвигает» грани- цы, конвенции жанров. Первый роман Курумы «Годы независимости» — на первый взгляд роман «подведения итогов», история незадачливого, не- умного, упрямого, тщеславного ивуарийского аристократа, этнически ма- линке, опоздавшего родиться, не понявшего и не принявшего новое время Независимости. Но автор так проникновенно рассказывает о страстной любви Фамы к родным местам — Тогобале, о его грустной нежности в от- ношении к жене Салимате, о раненой гордости «леопарда», что ироничная свидетельская история превращается, особенно к концу книги, в лириче- скую поэму о последнем герое традиционного мира, о принце, потерявшем все, кроме собственного достоинства. О последнем романе Курумы «Аллах не обязан…» Шеврие пишет в главе «В сердце тьмы», что это пикареска, т. е. история странствий под- ростка Бирахимы по дорогам межэтнической войны между Либерией и Сьерра-Леоне в начале 1990-х гг., заставляющая вспомнить Монтескье в «Персидских письмах» и «Кандида» Вольтера [8, с. 149]. Можно, конечно, и вспомнить, но с тем, чтобы признать, что стиль Ку- румы далек от просветительского реализма. Курума очень трезво и критично Studia Litterarum /2023 том 8, № 1 140 оценивал африканскую действительность. Он бывает лиричен, но никогда не впадает в сентиментальность и не предается ни мечтам, ни иллюзиям. Бира- хима отнюдь не африканский Кандид, несмотря на естественную наивность, особенно в начале романа. Для Кандида у него слишком острая наблюдатель- ность, слишком долгая память, а главное — слишком развитое воображение и природное чувство красоты, способность видеть то, чего не видят окружа- ющие. Свидетельство этому — его описание внешности матери и скорбные «некрологи», поминальные речи о погибших товарищах, детях-солдатах. Роман Курумы — не пикареска, a роман «воспитания чувств». Мож- но также считать его «портретом художника в юные годы» с ивуарийской национальной спецификой, так как в Бирахиме видится будущий писатель. В этом аспекте можно рассматривать и необычный интерес Бирахимы к словарям, особое восприятие им слова при сопоставлении слов и выраже- ний на языке малинке и на французском языке. Именно изощренный психологизм, способность заглянуть в по- таенные уголки памяти и сознания, передать противоречивые чувства и неоднозначные эмоции «раздвигают» жанровые рамки романа, приводя к гибридизации жанра, превращая пикареску с чертами триллера в испо- ведь потрясенного ужасами войны ее летописца. Анализ литературы Кот-д’Ивуар (в монографии Н.Д. Ляховской «Литература Кот-д’Ивуар. Драматургия и романтика» [3]), особенно кон- ца XX – начала XXI в., констатация таких явлений в литературном про- цессе, как мутации художественных стилей и гибридизация жанров, или жанровый синкретизм, коррелирует с одним из заключительных выводов Ж. Шеврие в отношении франкофонных литератур Африки как региональ- ной общности: «…если политическая тема доминирует на той фреске, что создают африканские писатели, то стратегия их нарратива эволюциониро- вала, от стиля рассказа к стилю аллегории и параболы» [8, с. 202]. Подводя итог своему исследованию, Ж. Шеврие пишет о «конце классической модели романа» [8, с. 202]. Думается, что это преувеличение, что она — на все времена. Если в настоящем и кажется, что какая-либо из романных форм «задвинута», исчезла, она возродится вновь в каком-ни- будь виде, обновленная индивидуально-авторским и национально-специ- фическим художественным мироощущением, как это и произошло с афри- канскими франкоязычными литературами. Мировая литература / Н.Д. Ляховская 141 Сопоставительное рассмотрение методологии работ, посвященных развитию франкоязычных литератур Субсахарской Африки, позволяет сде- лать вывод о корректности направления, избранного отечественными ли- тературоведами. Именно комплексный подход, то есть изучение всего кор- пуса литератур данного ареала как типологической общности, соединенное с анализом национальной специфики каждой из литератур, способствует пониманию динамики, жанрово-стилевых особенностей и перспектив фор- мирования современных африканских литератур, феноменального явле- ния, существенно отличающегося от этого процесса в литературах Европы.

References

1 Gachev, G.D. Uskorennoe razvitie literatury [Accelerated Development of Literature]. Moscow, Nauka Publ., 1964. 297 p. (In Russ.)

2 Ivasheva, V.V. Literatura stran Zapadnoi Afriki. Prosa (Senegal, Kamerun, Bereg Slonovoi Kosti, Nigeriia, S’erra-Leone) [Literature of the Countries of West Africa. Prose (Senegal, Cameroon, Ivory Coast, Nigeria, Sierra Leone)]. Moscow, Vysshaia shkola Publ., 1967. 256 p. (In Russ.)

3 Liakhovskaia, N.D. Literatura Kot-d’Ivuar. Dramaturgia i romanistika [Literature in Ivory Coast. Dramaturgy and Novels]. Moscow, Nasledie Publ., 2019. 231 p. (In Russ.)

4 Nikiforova, I.D. Afrikanskii roman [The African Novel]. Moscow, Nauka Publ., 1977. 237 p. (In Russ.)

5 Nikiforova, I.D. Istoriia romannykh form v literaturakh Afriki [The History of Novelistic Forms in the Literatures of Africa]. Moscow, Nauka Publ., 2010. 760 p. (In Russ.)

6 Nikiforova, I.D. O natsional’noi spetsifike zapadno-afrikanskikh literatur [The National Specific Character of Literatures in Western Africa]. Moscow, Nauka Publ., 1970. 134 p. (In Russ.)

7 Potekhina, G.I. Ocherki sovremennoi literatury Zapadnoi Afriki [Essays on Contemporary West African Literature]. Moscow, Nauka Publ., 1968. 211 p. (In Russ.)

8 Chevrier, Jacques. Litteratures francophones d’Afrique noire. Paris, Les écritures de Sud, 2006. 209 p. (In French)

9 Durichin, Dionys et collectif. Communautes interliteraires specifiques. Bratislava, [S. n.], 1992. 204 p. (In French)

10 Gérard, Albert. Etudes de Litteratures africaines francophones. Dakar-Abidjan, Nouvelles éditions africaines, 1977. 176 p. (In French)

11 Kestelloot, Lilyan. Les ecrivains noirs de langue francaise: Naissance d’une litterature. Bruxelles, Univer libre, 1963. 343 p. (In French)

12 Regards russes sur les litteratures francophones. Paris, L’Harmattan, 1997. 294 p. (In French)

13 Research in African Literatures, vol. 18, no. 4, 1987. 385 p. (In French)